– В советское время переводчику жилось очень хорошо. Он катался как сыр в масле. Это была очень элитная профессия, закрытая профессия. Малоизвестному переводчику пробиться в столичный журнал или издательство было очень трудно. Нас держали в очередях годами. К примеру, я начал печататься в крупных московских изданиях «Сельская молодёжь», «Искатель», «Ровесник» с 1986 года, перед этим простояв в очереди год, а где-то и два.
Сейчас напечататься в Москве уже не так трудно. Другое дело, что жить на это нельзя. Как решить эту проблему – я не знаю. Всё зависит напрямую от экономики. Может быть, художественный перевод и не должен приносить сверхприбыли, может, переводчик должен быть многостаночником. Например, основная моя работа – технический перевод. Я переводчик-синхронист. А художественным переводом я занимаюсь в свободное время и зачастую перевожу за символическую сумму. А издательства сегодня предлагают, увы, только символическую сумму.
– Вы не боитесь, что при таком подходе к делу может резко снизиться уровень перевода?
– Думаю, наоборот, происходит обогащение колоссальными знаниями из разных областей науки и жизни. Сужу по собственному опыту. Я два года работал переводчиком в больнице в отделении искусственной почки. Я изучал эту науку с нуля, находясь прямо в больнице. И благодаря моей хорошей филологической подготовке я мог врубиться в разговор врачей. Ведь худо-бедно, а латынь-то я учил. А значит, медицинские термины по их латинским корням я уже мог, хоть и с трудом, разбирать.
Вообще, на мой взгляд, самое главное – поставить дело подготовки переводчиков на самый высокий уровень. И государство должно жёстко и последовательно вводить через вузы переводческие стандарты. А литература – это уже производное: будут качественные специалисты, значит, будет и качественный, хороший перевод.
http://www.litrossia.ru/2009/50-51/04800.html

Journal information